Как живут фермеры в америке. Как у них: американские фермеры

Что мешает американцам-фермерам развивать свое хозяйство? Все тоже, что и у нас – бюрократия, ноль поддержки на госуровне и у многих соотечественников, малая прибыль. Своим опытом делится девушка-волонтер от Lavka , которая месяц помогала на ферме в США.

Напримере Shannon Farm, штат Вирджиния, можно понять, как живет большинство американских фермеров. Shannon Farm - сообщество единомышленников, которое зародилось в 70-хх прошлого века. Бунтари- хиппи купили 500 акров земли и построили на них общежития.
Со временем дух социализма исчез, в отдельных домах живут отдельные семьи, но жители по-прежнему готовы отстаивать свои интересы.

Сегодня большинство жителей Shannon Farm фермеры со своими огородами и садами. И только у Вирджинии, одной из первых поселенок, есть свое стадо из 18 коров. Но почти все из общины имеют заработок в местных компаниях. Без этого не прожить и не потянуть фермерство.

Ферма
Для выращивания коров на ферме используют ротационную систему пастбищ. Это не сама популярная в США практика. Но для органического мяса – это хорошее решение. Община выделила для выпаса несколько полей, на каждом из которых стадо пасется около 7 дней. Климат позволяет пасти круглый год, лишь зимой используются добавки в виде сена и люцерны.
В отличие от коров, выращенных на -кукурузе, мясо таких животных темное, ароматное и насыщенное.

Органик
В США законодательно прописаны вещества, которые разрешены при выращивании продуктов, а также условия содержания и питания скота, если фермер хочет, чтобы его продукция маркировалась как «органическая».
Но законы гибкие и их положения можно довольно свободно трактовать, чем и пользуются огромные корпорации. Поэтому органические куры, которые «должны иметь доступ к открытому пространству и подножному корму», могут жить по 20 000 шт. в обычных ангарах, но с банально открытой дверью!

Идейные американские фермеры стремятся не просто соответствовать законам, но и выращивать все в условиях, максимально приближенных к естественным.
Так, коровы не пухнут от вредного ГМО-корма, а пасутся на ротационных полях, удобряя пастбища. Овощи растут без «химии», вес удобрения – органические.

Жизнь
Мелкие фермеры продают свою продукцию местных жителям на небольших ярмарках и рынках. Лишь единицам удается достигнуть высоких прибылей и больших масштабов.
О таком опыте – выходе семейного фермерства в «большую игру» написана книга «Обретение почвы» (Gaining Ground). Автор Форрест Причард рассказывает о своей жизни – честно и без украшательств. Стоит прочесть, чтобы получить представление о тех сложностях (финансовых и административных), в условиях которых выживают американцы-фермеры.
Здесь почти невозможно конкурировать с огромными аграрными предприятиями. Фермеры могут получать прибыль лишь при постоянном поиске рынка сбыта, имея свою узкую направленность и занимаясь органическим производством. В сетевые магазины в больших городах фермеры попасть практически не могут. Но Причард делится своим секретом прибыли – он ответственен за дело отца и деда, поэтому он нашел способ запасть в сердца жителей Вашингтона, где он сбывает свою продукцию.

Экономика
Вирджиния из Shannon Farm выращивает кастрированных бычков и коров с телятами. В год идет на убой 2-3 бычка, животных убивают и разделывают на соседней ферме, и Вирджиния получает расфасованные части, уже готовые к реализации. Мясник забирает себе шкуру, голову и конечности, хозяйка стада продает постоянным клиентам по одной четверти каждого вида мяса (вырезки, стейка, фарша и пр.)
До переработки бычок весит около 550 кг, после – 300 кг. На реализацию попадает еще меньше продукта, т.к. убирается жир и кости.
В магазинах мясо «органик» стоит $6-30 за полкило, обычное мясо - $3-18.
Но если фермер продает в розницу мясо «своим», то цена колеблется от $5 до $24 за полкило в зависимости от вида мяса.
Прибыль с одного животного в год составляет $2000-2400.

О расходах
Для выпаса используются электропастухи – заборы из пластиковых столбиков вокруг поля, по которым подается слабый ток. Вокруг одного пастбища 100 шт. столбов, стоимостью $2 каждый. Они столбики регулярно обновляются.
Металлические загоны стоят $1000.
Дополнительно – расходы на прикорм и услуги ветеринара.
Затраты на ведение своего хозяйства (органическим мясом Вирджиния занимается 9 лет) до сих пор не окупились, несмотря на постоянных клиентов и стабильные продажи.

Волонтерство
Зачастую фермеров после детства в огородах отказываются помогать родителям, уезжая в . На фермах было бы совсем сложно без помощи волонтеров. И поэтому ко всем «бокопорам»-помощникам фермеры относятся философски.
К фермерам приезжают те, кто заинтересован в агросекторе, хотят изучить новые практики, заняться своим делом. Существует немалое количество интернет-ресурсов, где фермеры могут найти своих помощников, как волонтеров, так и временных работников.

Подход к жизни
Вирджиния как и прочие жители Shannon Farm очень ответственны в вопросах питания и потребления. Жители покупают б/у одежду, технику, авто, сортируют отходы, делают компост, стараются есть только живую натуральную пищу, желательно собственного производства.

Община Shannon Farm
Взгляды первых поселенцев общины-хиппи были романтизированы. Но жители Shannon Farm уверены, что их общину можно считать успешным проектом. У всех удобные свои дома, каждый наделен участком земли, каждый волен заниматься чем хочет. Но по их же мнению, этот успех продлится еще 2 десятка лет, т.к. молодежь практически полностью покинула Shannon Farm. Осталось только трое молодых ребят, поддерживающих костяк основателей.
В чем-то это проблема старожилов. С возрастом их все больше заботит вопрос безопасности в самых разных аспектах, поэтому молодая энергия, бьющая через край, отпугивает, заставляет настороженно относиться. И это чувствуют дети поселенцев и те, кто приезжает в общину со стороны. Из-за такого давления и неразделения взглядов ферма прекратит существование.
К тому же фермерам в отдаленных от города общинах сложно выжить из-за глобальных изменений – например, в этих краях строят огромный газопровод, который несет угрозу экологии, и против которого выступает слишком мало местных активистов. Фермерам зачастую не хватает общественной поддержки, чтобы сохранить экологию своей территории.

Под видом западной либеральной экономики российские власти внедряют нечто такое, чего на Западе нет и быть не может. Деградация сельского хозяйства и соответственно сельского населения России – факт неоспоримый. Споры ведутся о том, что с этим делать. Академик Российской академии сельскохозяйственных наук (ранее ВАСХНИЛ) Владимир МИЛОСЕРДОВ утверждает: есть панацея – кооперация.

Забытый опыт

– Зачем кооперация нужна самим крестьянам и всем остальным, то есть стране?

– Сельская кооперация – это объединение крестьян для проведения совместных работ. Она избавляет сельское хозяйство от перекупщиков. Существует объективная закономерность: кто продаёт – тот не производит, а кто производит – тот не продаёт. Мелкотоварный производитель не может сам искать рынки сбыта, а потому нуждается в посреднике. Перекупщик вгрызается в мелкого товаропроизводителя, как клещ. Навязывает ему низкие цены, и крестьянину некуда деваться. В итоге перекупщик на коне, а крестьянин влачит жалкое существование. Доля затрат крестьянина в производстве сельхозпродукции составляет больше 50%, а доля его выручки – лишь 16–18%. «Клещу» достаётся вся маржа. Соответственно у крестьян нет никакой мотивации увеличивать своё производство, и хозяйство хиреет.

В рамках кооперации крестьяне избирают правление и создают все необходимые службы: переработка продукции, хранение, транспортировка и, наконец, продажа (если надо, для всех этих задач нанимают специалистов). То есть от поля до кухонного стола потребителя товар идёт без всяких посредников. Крестьяне получают все деньги, что им положены, и у них есть стимул работать больше и лучше – сельское хозяйство страны развивается. Кроме того, в рамках кооперации появляется возможность «скидываться» и инвестировать в общее хозяйство, строить предприятия, либо тратить деньги на социальные нужды. Эксплуатировать один другого внутри кооперации не может, потому что она основана на демократических принципах: один пай – один голос независимо от того, какого твой пай размера.

– Какова история сельской кооперации в России?

– Она зародилась у нас почти 180 лет назад. Тогда в Забайкалье на Петровском заводе ссыльные декабристы создали потребительское общество «Большая артель». Динамичнее всего кооперация развивалась в России при Столыпинской реформе: к 1917 году 50% домохозяев, то есть 50 миллионов человек, были членами кооперативов. В начале 20-х крестьянское хозяйство, обессиленное войной и событиями революции, лежало в руинах – сократилось вдвое. Новая власть понимала, что безграмотное крестьянство может стать жертвой посредников. Потому способствовала кооперации, помогая кооперативному движению бюджетными деньгами и другими мерами. Например, государственным предприятиям было рекомендовано совершать закупки большей частью через кооперацию. В результате за пять лет, к 1926 году, хозяйство превзошло довоенный уровень.

Известно, что было потом. В воздухе запахло войной. Сталин решил: надо готовиться, причём в кратчайшие сроки. Аналогично тому, как Запад проводил индустриализацию за счёт грабежа колоний, Сталин брал с крестьян сверхналог, дань. Кооперация обрела форму колхозов, которые просуществовали до конца советской эпохи.

И вот наступили 90-е. Наши реформаторы, паркетные специалисты, не знали сельского хозяйства, зато умели поговорить. Вместо профессиональных вопросов их головы занимали идеологические догмы: переход сельского хозяйства на мелкотоварное производство, отстранение государства от регулирования отрасли, свободные цены и т.д. Кооперацию разрушили: она потеряла более 83 тысяч объектов. Значительная часть имущества кооперации под предлогом акционирования перешла частнику. В крупных населённых пунктах закрылись кооперативные магазины, не использовались мощности предприятий, площади оптовых торговых баз.

– Итог?

– Посевные площади уменьшились на 42,5 миллиона га (это две с половиной территории Франции). До сих пор производство основных продуктов не достигло уровня 1990 года. Правительственные чиновники считают своим великим достижением, что по экспорту зерна страна вышла на призовое место в мире, тогда как производство зерна сократилось по сравнению с дореформенным периодом на 20%. При этом резко вырос ввоз иностранного продовольствия – и продолжает расти. В 2005 году в страну завозилось продукции на 9,2 миллиарда долларов, сегодня – на 42,5 миллиарда.

Жизненный уровень сельского населения чудовищно снизился, молодёжь бежит из села, деревня вымирает. Ежегодно с карты России исчезает тысяча деревень, наша территория пустеет. А как известно, свято место пусто не бывает.
Кооператив – локомотив

– Каков опыт США?

–Сейчас в Америке не то что большинство, а почти все сельские производители охвачены кооперацией. В 1990 году на заседании советско-американской комиссии по продовольствию в Вашингтоне тогдашний замминистра США по сельскому хозяйству лично сказал мне: «Если бы кооперация вдруг исчезла, наше фермерское хозяйство развалилось бы через полгода».

Вернувшись из Америки и находясь под сильнейшим впечатлением, я направился с предложениями к министру сельского хозяйства В. Хлыстуну. Он мне сказал: «Мы дали крестьянам свободу для того, чтобы они сами выбирали приемлемые для них рынки сбыта, выгодных покупателей, а вы тянете нас в Госплан». То есть он каким-то образом связал американский (и российский дореволюционный) опыт с советским Госпланом. Наверное, потому, что раньше я в Госплане работал.

Весной прошлого года замминистра А. Петриков заявил, что кооперацию надо развивать, но «она имеет ограниченное значение», и гораздо важнее, мол, заниматься другими вещами. С таким мышлением кашу не сваришь.

– А почему крестьяне не могут организовать кооперативы без помощи власти?

– Вы плохо представляете, в какой бедности они живут. Что может российский сельский житель вложить в кооператив? Разве что заначку на бутылку. Чтобы создать кооператив, который мог бы конкурировать с нынешними торговыми сетями вроде «Ашана» (с их транспортом, холодильниками, складами, магазинами), нужны огромные средства. При НЭПе, как уже было сказано, власть субсидировала кооператоров. В царской России, при Столыпине, им выдавали кредиты с отсрочкой платежа на 10–20 лет. Американский президент Рузвельт в 30-е помогал кооператорам и субсидиями, и льготными кредитами, и простил фермерам долги. На российских крестьянах сейчас висит 1,6 триллиона рублей долга. Три четверти наших крестьян вообще не могут прийти в банк.

Я вам больше скажу. Если власть всё-таки осознает необходимость кооперации, то ей ещё придётся убедить крестьян в том, что им это нужно. Государство слишком часто обманывало крестьян. Многие из них, живя по пословице «семь раз отмерь – один отрежь», не захотят отказаться от мизерного, но гарантированного дохода. И не будут вступать в кооператив, рассуждая, что лучше синица в руке, чем журавль в небе.

Для внедрения кооперации нужны не только средства, опытные кадры и работающие законы. Нужно, чтобы власть кардинально пересмотрела своё отношение к сельским жителям, которых она негласно считает за людей второго сорта. Это, между прочим, четверть россиян.

Вопрос жизни и смерти

– Так что же, надежд совсем никаких?

– Ну куда же без надежд? Понятно, что многие люди во власти ангажированы крупными торговыми сетями, но меня обнадёжило назначение министром сельского хозяйства Н. Фёдорова. В этом году пройдёт Первый Всероссийский съезд сельских кооперативов (немногочисленных). Разрабатывается концепция, в которой предлагаются меры по возрождению кооперации.

Начинать следует с объединения крупных предприятий, агрофирм, ОАО. Но крупные предприятия охватывают относительно небольшую часть сельского населения, а без всеобщего охвата проблемы не решишь. Поэтому следует, чтобы крупные предприятия заключали договора с вокруг лежащими товаропроизводителями, поставляли им молодняк, семена, комбикорма, оказывали транспортные услуги, технологическое и ветеринарное обслуживание, перерабатывали и реализовывали их продукцию.Со временеммелкие товаропроизводители могут объединяться в кооперативы первого уровня.

Государство должно помочь кооператорам. Надо понимать, что деньги потребуются большие. Но уже через пять лет мы получим результат.

– А есть ли деньги?

– А есть у нас деньги на то, чтобы вбухать полтора триллиона в госкомпании? И где результат? Я бы сказал, что кооперация – одна из первейших задач, которую можно сравнить по важности с индустриализацией 30-х годов. Это вопрос жизни и смерти. Причём действовать надо незамедлительно. Из-за вступления в ВТО наше сельское хозяйство рискует скончаться уже через пару лет. Нынешнее правительство не намерено защищать его, тогда как все развитые страны дотируют своё сельское хозяйство. В США 24% от себестоимости продукции – это дотации. В Германии – 50%, в Швеции – 70%, в Норвегии – 80%. Япония покупает рис в восемь раз дороже у своего производителя. США вкладывают в сельское хозяйство 130 миллиардов долларов в год, Евросоюз – 45–50 миллиардов. А Россия – менее трёх.

– Последний вопрос – политический. Кооперация – явление правое или левое?

– Она сочетает личные интересы крестьянства с общественными, рыночные отношения – с государственным регулированием. При НЭПе считалось, что это идеальная система, поскольку крестьянин одновременно работал и на себя, будучи заинтересован в доходе, и на общество. Есть прогнозы: в недалёком будущем кооперация охватит в развитых странах всю экономику, а не только сельское хозяйство.

По приглашению Бюро по вопросам образования и культуры Госдепартамента США редактор журнала «Аграрный сектор» Николай Латышев в мае-июне посетил Соединенные Штаты Америки по программе «Устойчивое сельское хозяйство и торговля».

В течение трех недель небольшая группа приглашенных из Казахстана (в нее входило четыре человека) знакомилась с сельским хозяйством, встречалась с чиновниками, общественными деятелями, учеными-аграриями и фермерами США, а также изучала культуру этой страны. В ходе поездки группа посетила города Вашингтон и Нью-Йорк, а также штаты Индиана, Канзас, Монтана и Вермонт.

Полет на другую сторону Земли

Путь в США неблизкий. Более того, чтобы полететь на запад, мы вначале полетели на юг: самолет из Европы (некоторые пассажиры летели из Испании), приземлившись в Астане, затем вылетел в Алматы, а уже оттуда, забрав пассажиров, взял курс на Европу - в Амстердам. Там нас ждала пересадка и шесть часов свободного времени. Большая передышка перед большим перелетом через Атлантику. Аэропорт Амстердама удивил чистотой и комфортом. Здесь всё для людей: есть где зарядить телефон и ноутбук, посидеть, постоять и даже полежать, имеется комната для курящих, есть бары, где можно хлебнуть пивка по среднеевропейским ценам, и прочие радости жизни - магазинчики с голландскими тюльпанами, швейцарским шоколадом, откуда-то взявшейся очередью покупательниц санкционной скандинавской селедки с полушутливыми-полусерьезными вопросами «Кто крайний?» и «Что дают?».

Несмотря на то, что аэропорт является одним из крупнейших в Европе, здесь нет ощущения перегруженности, как будто в него впускают столько пассажиров, сколько выпускают.

И вот новый взлет, самолет взял курс на один из аэропортов Вашингтона под названием Даллес. Странно ловить себя на мысли, что лететь восемь часов из Астаны через Алматы в Амстердам дольше, чем лететь восемь часов из Амстердама в Вашингтон.

Вопреки прогнозам наших метеосайтов, обещавшим дождь, Америка нас встретила отличной, хотя и немного ветреной погодой. Пройдя все процедуры досмотра, заполнив таможенную декларацию и получив багаж, вливаемся в толпу туристов из разных стран Азии, Африки и Латинской Америки, жаждущих увидеть США. Привет, Америка!

Вашингтон

Согласно программе нашей поездки, в Вашингтоне мы находились несколько дней. Здесь были запланированы встречи с чиновниками USDA (американское министерство сельского хозяйства), представителями союзов фермеров и т. д. Как и принято в столице, в этом городе достаточно чисто, но нет большой суеты, правда, есть свои «приливы и отливы»: утром можно видеть, как по одной стороне улицы белые воротнички спешат на работу, а вечером - они же спешат в обратном направлении. Многие кафе в центре города после 17:00 не работают, и любителями чего-нибудь перекусить вечером приходится либо заходить в более солидные (и дорогие) рестораны, либо ехать в туристическую часть города - в район Джорджтаун, где жизнь бьет ключом допоздна. Тут расположены многочисленные кафе и рестораны, и кажется, что народ едет сюда со всего города пообщаться после трудового дня. Не отказали и мы себе в этом удовольствии. Поймав такси (метро в этой части города нет), приехали в этот район и посидели с коллегой в гостеприимной итальянской пиццерии, коих здесь немало, среди бурлящей массы местных завсегдатаев. Как мне показалось, тихо говорить в американском кафе как-то даже неприлично, тут все говорят громко, и создается такой шум, что порой не слышишь собственных мыслей. О чем мы говорили? Не поверите - о сельском хозяйстве!

Встреча в Фермерском бюро

Одна из наших первых встреч с представителями аграрного сообщества в Вашингтоне состоялась в Фермерском бюро (что-то вроде нашего Союза фермеров). Дэвид Салмонсен , старший директор Американской федерации фермерских бюро по взаимодействию с Конгрессом, встретил нас широкой американской улыбкой, достаточно подробно рассказал о своей работе и ответил на наши вопросы.

Нашей организации более ста лет. Мы представляем фермеров не просто как граждан нашей страны, но и как бизнесменов и владельцев земли. И работаем по широкому кругу вопросов: от налогообложения до фермерских программ и вопросов международной торговли. Рассматриваем также различные экологические аспекты и нормативы, вопросы труда и иммиграции. Фермеры хотят, чтобы федеральное правительство слышало наш голос и знало о нас, ведь мы представляем фермеров из всех уголков США. Отделения наших офисов расположены в каждом из пятидесяти штатов и находятся в постоянном взаимодействии с правительствами этих штатов. Словом, наша организация помогает фермерам взаимодействовать с разными уровнями госуправления. Мы тесно сотрудничаем и с аграрными факультетами колледжей. Представители Фермерского бюро также входят в различные попечительские советы университетов. И на уровне штатов, и на федеральном уровне мы убеждаем законодательное собрание выделять больше финансов этим университетам и колледжам.

Как отметил Дэвид Салмонсен, Фермерское бюро, взаимодействуя со всеми уровнями госуправления, при этом сохраняет свою равноудаленность от различных политических партий и политической организацией не является.

Мы не поддерживаем официальных политических кандидатов, не вносим деньги в их предвыборные кампании. Мы работаем со всеми политическими силами, независимо от того, какая партия побеждает на выборах.

Такая политика неполитической организации имеет под собой основу: в 1930-е годы организация поддерживала кандидатов различных партий и финансово помогала им. Но что происходило дальше? Если такой кандидат проигрывал, то это было плохо для всех, потому что победивший, как правило, не горел желанием помогать своим бывшим противникам.

- На что вы существуете, кто вам помогает?

Мы волонтерская организация, наши члены платят взносы, на которые мы и существуем как неправительственная структура, мы ни от кого финансирования не получаем.

- Кто устанавливает величину членских взносов?

Сами фермеры. И в каждом штате они имеют разную величину, но в среднем взнос в зависимости от графства (что-то вроде наших районов области, - прим. авт. ) 50 долларов в год, независимо от того, большая или маленькая ферма. Из этой суммы до нашего центрального офиса доходит четыре доллара за год с каждой фермы. Остальные деньги тратятся нашими подразделениями в самих штатах (содержание аппарата, зарплата, проведение конференций и поездок). Мы являемся некоммерческой организацией, которая не преследует цель получения прибыли. Поэтому все сборы идут на операционные расходы.

- Как формируется повестка дня вашей организации?

Инициатива всегда идет от фермеров, снизу вверх. У них, на местах, зарождаются идеи, они задают нам круг вопросов, над которыми мы затем работаем. И предлагают нам позицию, которую следует принять от их имени. Законодатели, в свою очередь, тоже хотят знать позиции фермеров по тому или иному вопросу, так как фермеры - это их избиратели. В среднем в год в нашу организацию приезжает около пяти тысяч наших членов. Мы тесно сотрудничаем с другими сельхозорганизациями и в целом представляем не очень большой процент населения США. Но мы важная часть экономики.

- Сколько всего фермеров в США?

Около двух миллионов. В нашей организации насчитывается шесть миллионов членов. Ведь мы открыты не только для фермеров, но и для других жителей сельской местности, кто хочет к нам присоединиться. Среди наших членов есть и горожане. И все они также платят взнос по 50 долларов в год. Получается, что наше большинство - это не фермеры, но при этом, чтобы занимать должность в нашей организации, нужно быть фермером. Я сам ассоциативный член Фермерского бюро и работаю по совместительству.

Обычно в январе мы проводим общий съезд организации, около 400 делегатов, представляющих наших членов, голосуют по разным вопросам.

Когда мы заявляем свою позицию, у нас есть строгое правило: в течение года эта позиция остается неизменной. Мы не боимся проиграть, но никогда не сдаемся. Был случай, когда мы отстаивали свою позицию по налоговому вопросу 18 лет и добились его решения в нашу пользу.

- Насколько большой штат в центральном офисе?

У нас работают 70 сотрудников, которые поддерживают постоянные контакты с правительственными организациями, СМИ, социальными сетями и так далее.

- Расскажите о наиболее горячих вопросах, которые сегодня стоят на вашей повестке дня?

Приоритетный вопрос - это международная торговля, экспорт и импорт. Нам нужно расширять рынки сбыта продукции. У нас идет свободная торговля с Мексикой и Канадой, куда мы экспортируем большие объемы продукции. Но мы хотим быть представленными и на других рынках.

Наши фермеры сами решают, что им выращивать на своих полях. В штате Миссури, например, многие из них выращивают зерновые. Это часть зернового пояса. В Вермонте много молочных ферм. Там близко расположены крупные города Бостон и Нью-Йорк и есть хороший спрос на молоко. К тому же там отличные пастбища для молочных коров. В этом штате производством молока выгодно заниматься. Для агробизнеса очень важно, где находится фермерское хозяйство.

В США всегда существует проблема перепроизводства. Были годы, когда правительство субсидировало фермеров только для того, чтобы они ничего не сеяли на части своих полей, дабы не допустить перепроизводства продукции. Но мы ушли от этих программ в 90-е годы.

Другая наша вечно актуальная тема - вопросы налогообложения и реформа этой системы. Фермеры во всем мире переживают о налогах. У нас есть местный налог на недвижимость, из которого финансируются органы местного самоуправления и школьные округа. Фермеры считают его непомерно высоким. Мы в основном платим индивидуальный подоходный налог, из которого финансируется федеральное правительство. На какую бы встречу с фермерами мы ни поехали, все будут говорить о налогах.

Какая доля продукции фермеров экспортируется? И вообще, как вы справляетесь с сильным долларом, ограничивающим возможности экспорта?

У нас на внутреннем рынке проживает более 330 млн человек. И большая часть той продукции, что выращивают наши фермеры, остается в США. Объем произведенной продукции в сумме составляет порядка $140 млрд. Тем не менее всё зависит от конкретного товара. К примеру, около 80% нашего хлопка экспортируется в Китай. Такая ситуация возникла после того, как наша текстильная промышленность в 2000-е годы ушла в другие страны, а хлопок последовал за ней. Как общенациональная организация, мы хотим продавать свои товары на Кубе, но ограничены действующим эмбарго. В штате Флорида, который ближе всех расположен к Кубе, много эмигрантов из этой страны, которые вообще ничего общего с ней не хотят иметь. Однако есть общенациональная политика в пользу налаживания отношений с Кубой, а Флориде это не нравится.

Половина соевых бобов и кукурузы, которые выращиваются в США, тоже экспортируется. Сложное положение с экспортом пшеницы: мы его теряем, и наши фермеры снижают площади посевов этой культуры . Сегодня всё больше их предпочитает переключаться с пшеницы на кукурузу, на которой можно больше заработать. Из-за того, что климат стал жарче, кукуруза завоевывает всё более северные территории штатов, где она раньше выращивалась в ограниченном масштабе или вообще не выращивалась. К примеру, в Северной Дакоте, которая граничит с Монтаной, два года назад впервые в истории объемы производства кукурузы превысили объемы производства пшеницы. И фермерские хозяйства, которые ее сегодня выращивают, являются более устойчивыми на рынке. Расширению посевов кукурузы способствует и широкая линейка гибридов самых разных сроков созревания.

- Как происходит процесс лоббирования законов в парламенте?

Законодательная инициатива должна исходить от члена Конгресса. Определяется спонсор законопроекта, но это не финансовый спонсор, а тот, кто этот закон представляет. Мы пытаемся подключить к работе и других законодателей, чтобы они поддерживали законопроект. И когда наберем достаточно поддержки, тогда он направляется в конкретный комитет по сельскому хозяйству либо в финансовый комитет, если речь идет о налогах. Там проводятся слушания. На процесс вызываются свидетели. Это люди, которые имеют полезную для законодателя информацию. Приглашаются специалисты, имеющие большой опыт работы в различных сферах. Но в основном мы консультируемся с работниками аграрных факультетов и колледжей в области новых технологий. После того как спонсор представил законопроект и получил поддержку достаточного количества сенаторов и конгрессменов, он идет к руководству своей палаты и просит назначить голосование по законопроекту. И руководство Сената или Палаты представителей принимает решение о голосовании. В случае успешного голосования проект становится законом.

- С какими организациями вы чаще всего спорите по вопросам деятельности фермеров?

Зачастую приходится бороться с экологами, которые всячески хотят регулировать деятельность фермеров.

- Сколько стоит сельскохозяйственная земля в США?

Цены разные. Причем в США есть частные земли, а есть и федеральные, например в районе Скалистых гор, такие земли сдаются в аренду.

Скалистые горы (англ. Rocky Mountains) расположены на западе США и Канады, между 60° и 32° с. ш., и тянутся на 4830 километров с севера на юг - от канадской провинции Британская Колумбия до штата Нью-Мексико на юго-западе США. Ширина гор достигает 700 километров.

Что касается частных земель, то цена на них может сильно варьировать. На востоке страны акр сельхозземли (0,4 гектара) стоит порядка двух тысяч долларов. В штате Айова, где расположены наиболее плодородные земли, акр земли уже стоит семь-восемь тысяч долларов. Хочу заметить, что в США, если вы владеете землей, то и недра тоже вам принадлежат . К примеру, если будет обнаружена нефть на вашем участке, то вы станете ее владельцем. Имея землю в частной собственности, фермер может под ее залог взять ссуду в банке и вкладывать средства в модернизацию своего производства.

- Насколько распространен прямой посев полевых культур в фермерских хозяйствах?

В кукурузном поясе 90% земли обрабатывается по системе No-till или минимальной технологии.

Кукурузный пояс расположен в южной части Центральных равнин на высокопродуктивных черноземовидных почвах. В него входят штаты Айова, Иллинойс, западная часть штатов Канзас и Небраска, северная часть штата Висконсин и восточная часть штатов Индиана и Огайо.

В пшеничном поясе прямой посев тоже часто используется, однако там есть и те фермеры, которые продолжают работать традиционными методами. Но в основных аграрных регионах землю механически сегодня обрабатывают гораздо реже, чем раньше.

Пшеничный пояс США состоит из двух частей - северной и южной, которые сильно различаются. В северной части (Северная и Южная Дакота) морозная и ветреная зима, здесь преимущественно растет яровая пшеница. Эту часть называют яровым пшеничным поясом. В южной части (Небраска и Канзас) лето более жаркое и сухое, здесь выращивается озимая пшеница. Это озимый пшеничный пояс.

У нас 95% сои и кукурузы - генно-модифицированные. Благодаря этому мы меньше используем пестициды, загрязняющие окружающую среду, и эффективнее боремся с сорняками.

(Продолжение следует.)

Соединенные Штаты сегодня – один из мировых лидеров в производстве сельскохозяйственной продукции. По вывозу продукции сельского хозяйства США стоят на первом месте в мире - 15% (по стоимости). На долю США приходится половина мирового производства бобов сои и кукурузы и от 10 до 25 процентов хлопка, пшеницы, табака и растительных масел.

США сейчас стоит на 1-м месте по уровню эффективности сельского хозяйства. Сегодня в сельском хозяйстве США используется множество инновационных решений, позволяющих фермерам производить больше продукции с меньшими затратами. Применение ГМ-семян и прямого посева уменьшают расходы фермеров на применение машин, топлива и пестицидов. С их помощью, а также за счет целенаправленной государственной политики и создания комфортного климата для развития сельхозпроизводства, продуктивность сельского хозяйства США с 1982 года возросла почти на 50%.

По всем параметрам сегодня сельское хозяйство Соединенных Штатов являет собой крупный бизнес. Именно в США появился специальный термин - «агробизнес», - отражающий гигантский вес сельскохозяйственного производства в американской экономике.

Фермы США

Американские фермы кардинально отличаются от российских сельхозпредприятий, как в своем подходе к организации работы, так и в эффективности производства. В США фермеры находятся под постоянным контролем правительства, особенно когда дело касается сохранения плодородия земли. Фермерам доступны льготные кредиты, для них организовывают различные семинары и консультации. Государству выгоднее вкладывать средства и помогать им, чем лишиться основного своего национального богатства - своей земли (сельскохозяйственные угодья занимают 1,163 млрд акров или примерно 52% от всей площади земель США).


Развитие сельхозпроизводства в США обусловлено рядом основных факторов: широкое использование фермерами прямого посева и технологии полосовой обработки земли, высокотехнологичная и продуктивная техника, качественный посевной материал и тд. Но во многом это также связано и с активностью самих фермеров - каждый фермер является членом какого-нибудь кооператива или объединения, некоторые входят не в один, а в два или три. Есть кооперативы снабженческие, сбытовые, агросервисные, при этом он имеет доступ к необходимой ему информации. Это все в комплексе приносит свои плоды - средний фермер собирает с 1 га земли в среднем 4-4,5 тонны пшеницы или 2-2,5 тонны рапса за сезон.

По поводу техники можно сказать, что крепкий фермер в Америке старается взять в лизинг, а не покупать новые комбайны, трактора, сеялки. Многие работают по такой схеме: берут технику на год, впоследствии возвращают ее дилеру и с доплатой берут новую. Это позволяет им не скапливать у себя старую технику и с каждым годом увеличивать свои мощности. Дилеру, в свою очередь, это тоже выгодно, так как он отдает в лизинг или продает эту технику более мелким фермерам.

Особое внимание фермеры уделяют хранению своего зерна после сбора урожая. В сельскохозяйственных районах небольшие силоса и склады напольного хранения можно увидеть через каждые 2-3 км. Характерно то, что 40% всех силосов - это новые конструкции, которым еще нет и 10 лет.

В последние годы фермеры стараются перейти к хранению своего урожая в силосах, а не в складах напольного хранения, так как в них проще и удобнее контролировать качество зерна. Тем не менее, они не уходят полностью от напольного хранения, некоторые фермеры строят такие склады в тех случаях, когда их урожай превышает ожидаемые прогнозы. Такие склады по цене выходят значительно дешевле на сегодняшний день, но если фермер планирует работу своего хозяйства на многие годы вперед, он однозначно будет ставить металлический силос, который будет более долговечным и надежным. Что касается площадей посевов, то у среднего фермера они составляют около 200 - 300 га.
Чаще всего фермер ориентируется на выращивании одной культуры, в зависимости от региона, где находится его хозяйство. К примеру, если говорить о таких культурах, как кукуруза и соя, то 70% всех посевов ориентированы в 5 штатах: Айова, Иллинойс, Небраска, Миннесота, Индиана. Что касается пшеницы в США, то ее возделывают в Северной и Южной Дакоте, Канзасе, Монтане, Техасе, Вашингтоне, Оклахоме, Колорадо, Небраске и Айдахо.
Типичная небольшая ферма в США выглядит так: 8-10 силосов, 1-2 склада напольного хранения, офисное помещение, небольшая лаборатория и ангар для техники и подсобных принадлежностей. Особое внимание в системе фермерского хозяйства Северной Америки уделяется конвейерам, а именно мобильным ленточным и шнековым конвейерам. В сельском хозяйстве в Северной Америке скорость является одним из приоритетных факторов. Среднестатистический фермер имеет скорость загрузки и выгрузки зерна 200 - 250 т/ч.

Что касается транспортировки зерна с фермы на элеватор, то чаще всего непосредственно сам фермер перевозит свое зерно на своем транспорте. Отдельно хотелось бы затронуть тему самих зерновозов. Конструкция прицепов обеспечивает надежность и легкость в эксплуатации. У таких прицепов нижняя выгрузка, которая осуществляется с двух люков на днище, что позволяет зерновозу оперативно выгружаться в любом месте. Вместимость прицепов составляет 38-40 тонн. Что касается скорости выгрузки, то фермер может разгрузиться на элеваторе за 10-15 мин.


Если говорить об организации бизнеса, то с юридической точки зрения фермеры могут использовать любую из трех традиционных форм организации бизнеса: право собственности, партнерство, объединение. Самая простая форма юридической организации – единоличное право собственности – не требует каких-либо юридических действий, и закон не делает различий между собственником (владельцем бизнеса) и делом. Собственник (фермер или супружеская пара фермеров) контролирует имущество фермы и несет ответственность за экономические риски и управленческие решения, а также получает доход от бизнеса.

Более сложные формы юридической организации – партнерства и объединения – позволяют нескольким владельцам работать вместе. Отдельно взятый фермер или семья могут не иметь необходимых ресурсов и средств – в управлении, рабочей силе, технике – для ведения коммерчески ориентированного хозяйства. Партнерства и объединения позволяют людям (необязательно имеющим какое-либо отношение друг к другу) объединить ресурсы.

Уровень жизни американских фермеров в целом весьма высок. Доход фермерской семьи в среднем составляет три четверти дохода городской семьи, но, поскольку бытовые расходы у фермеров ниже, их уровень жизни близок к средненациональному.

Программы поддержки фермерства и ВТО

Фактический уровень поддержки сельского хозяйства в США составляет почти 20 млрд (снизился с 50 млрд на момент вступления в ВТО в рамках «желтой корзины»).
В США бюджетные субсидии включают ряд прямых форм: компенсационные платежи по программам сокращения поголовья и изменения структуры посевов; субсидирование инвестиций; выплаты сельскохозяйственным товаропроизводителям на единицу площади или голову скота; возмещение затрат на водоснабжение, орошение, газификацию; различные компенсации и скидки по налогам (налог с оборота, например) и пр. И косвенных: через полную или частичную оплату расходов на научные исследования, страхование посевов и продукции, расходов на транспортировку (при госзакупках), строительство дорог и мостов в сельской местности. Имеют место и иные субсидии, выражающиеся в отсрочке платежей по кредитам, списании долгов государству, льготных либо беспроцентных кредитов и пр.

В рамках ВТО фермеры в США получают от государства значительные субсидии и пользуются дополнительным набором косвенных мер поддержки. Субсидии составляют около 25% от стоимости сельскохозяйственной продукциив США.

В США все продуктовые субсидии определяются уровнем рыночных цен и в периоды высоких цен почти не выплачиваются. Существует три вида субсидий:
- прямые платежи
- антициклические платежи
- займы рыночной помощи.

В США с конца шестидесятых годов все более широко используется механизм прямых платежей, различного рода надбавок, не связанных с ценой или количеством продукции. Этот механизм нейтрален по отношению к затратам ресурсов или ценам и поэтому он не вызывает нежелательного в условиях перепроизводства воздействия на структуру
предложения, однако позволяет обеспечивать необходимый уровень доходности хозяйств.
Прямые платежи выплачиваются производителям так называемых «защищенных продуктов»: пшеницы, кукурузы, ячменя, сорго, хлопка, риса, сои, др масличные, арахис. Прямые платежи производителю не связаны с объемом фактического производства. Платится субсидия от базовой площади посева, причем, она может вообще не использоваться или засеваться другим культурами (кроме риса, фруктов и овощей), на получение субсидии это не влияет. В начале года выплачивается 50% расчетного объема субсидии, остальная сумма после 1 октября.

Прямой платеж рассчитывается по формуле: ставка прямого платежа Х базовую урожайность Х базовую площадь Х 0.85 (коэффициент закрепленный в Аграрном законе),
при этом базовая площадь фиксируется по предыдущим годам, а базовая урожайность фиксируется на уровне 1995 года. Ставка фиксируется для каждой культуры. Самая высокая –для арахиса и пшеницы (36 и 0.52 соответственно). Лимит субсидий по программе составляет 40 тыс. долларов на человека в год. Антициклические платежи призваны стабилизировать доходы фермеров, в случае, если рыночные цены оказались ниже целевых. Применяется в большинстве фермерских хозяйств в случаях, когда «действующая цена» на производимую продукцию ниже, чем «целевая цена».

В Соединенных Штатах целевые цены (targetprices), устанавливаемые на важнейшие виды сельскохозяйственной продукции, ориентированы на возмещение затрат (включая норму прибыли на капитал и расчетную земельную ренту) и на определенный доход фермеров. Целевые цены гарантируют самофинансирование ферм со средними и пониженными уровнями затрат.

Реализация продукции проводится по рыночным ценам, которые могут не совпадать с целевыми, но если рыночная цена сложится меньше целевой, фермер получит разницу между ними.

Эта разница между «действующей ценой» и «целевой ценой» выплачивается фермерам в виде антициклического платежа. Он выплачивается на основании исторического уровня посевных платежей и не связан с текущем уровнем производства.
Например, целевая цена для пшеницы = 194 долл. за тонну.
Действующая цена = Рыночная цена + Прямые платежи
Прямые платежи = 19 долл. за тонну.
Если рыночная цена = 150 долл. за тонну, то действующая цена = 169 долл. за тонну.
Антициклический платеж 194 долл. – 169 долл. = 25 долл. за тонну.
Ставка антициклических платежей, в отличие от прямых не фиксируется, а зависит от рынка. Лимит выплат этих платежей – 65 тыс. доларов в год, 30-35 % выплачивается в октябре, остаток – в конце сельскохозяйственного года.
По сути, этот вид расчетных цен совпадает с минимальными ценами, которые могут получить фермеры за свою продукцию. Поэтому целевые цены в США называют гарантированными.

Кроме этого, в США действуют программы поддержки цены на молочные продукты и сахар. Действие программ направлено на повышение внутренних цен с помощью государственных закупок.

Поддержка цены на молоко установлена на уровне 218 долл. за тонну. В настоящее время закупается такая продукция, как масло, сыр, обезжиренное или сухое молоко; закупки производятся по скорректированным ценам.

Поддержка цены на сахар установлена на уровне 397 долл. за тонну на продукцию из сахарного тростника и 504 долл. за тонну на продукцию из сахарной свеклы. Субсидии предоставляются переработчикам сахара, которые должны закупать сахар у производителей по поддерживаемой цене.

Также в США действуют рыночные кредитные программы. Департамент сельского хозяйства США (USDA) устанавливает ставки заимствования для большинства сельскохозяйственных культур.

Так, например, ставка по займу на пшеницу составляет 101 долл. за тонну. Фермер имеет возможность погашать займ на следующих условиях: 1) передать урожай в USDA по ставке заимствования, 2) погасить займ с процентами, 3) погасить займ по рыночной цене, если цена падает ниже 101 долл. за тонну, 4) получить «компенсационный платеж» как разницу между ставкой займа и рыночной ценой.

Американский фермер имеет широкий доступ к развитой сети кредитования из частных, кооперативных и государственных финансовых источников. Одним из важнейших составляющих этой сети служит Федеральная система кредитования ферм, состоящая из трех групп банков, каждая из которых наделена специфическими функциями: кредитование приобретения недвижимости, кредитование закупок сельскохозяйственного инвентаря и семенного фонда и кредитование кооперативов. Страна разделена на двенадцать зон, в каждой из которых функционируют три федеральных банка, по одному для кредитования каждой из вышеуказанных сфер деятельности. Еще одним источником кредита для фермеров служит Управление по делам местных ферм.

В США как в прочем практически во всех странах с высокоразвитым сельским хозяйством уровень прямого финансирования (субсидирования) сельхозпроизводства, несмотря на постоянные переговоры (в рамках ВТО) и попытки снижения уровня государственной поддержки аграрного сектора, остается крайне высоким. При этом когда речь идет о том, что в США снижают уровень поддержки в «желтой корзине», нужно понимать, что они перекладывают их в не ограничиваемую ВТО «зеленую корзину» мер. Некоторые крупные расходы США, относящиеся к «зеленой корзине», так называемые услуги общего характера: научные исследования (1.8 млрд. долл.), услуги по консервированию (1.5 млрд. долл.), меры по проверке безопасности пищевых продуктов (2 млрд. долл.), меры поддержки «зеленой корзины» 50-ю американскими штатами (4.32 млрд. долл.), защита окружающей среды (3.9 млрд. долл.).

По данным известной благотворительной организации «Оксфам интернешнл», ЕС и США тратят только на прямые субсидии сельскому хозяйству на 9-10 млрд долл. больше, чем 10 лет назад. Американцам продовольствие обходится куда дешевле, чем жителям многих других стран. Более того, одна треть посевных площадей Соединенных Штатов засеивается специально на экспорт - в Европу, Азию, Африку, Латинскую Америку.
Отсюда совершенно очевидно, почему в США имеет место перепроизводство продовольствия и почему ему так нужны все новые и новые рынки сбыта. Соответственно это затрудняет поиск решений по развитию торговли сельхозпродукцией между развитыми и развивающими странами и сохраняет позиции ВТО как инструмента богатых и сильных стран для навязывания своей воли более слабым.
Константин Сергеев